893 год н.э., неподалеку от р.Москва

В пещере было тепло и дымно. Пахло прелой соломой, устлавшей земляной пол, чадом от курящихся трав...
...и кровью. По стенам плясали кривые тени: руки, выброшенные вперед в призывном жесте, варяжский профиль, словно вытесанный из скалы.
– Семь дорог, семь веков, сбрось с него ледяной покров... Тары-бары, абракадабра...
Человек, распластанный на каменном алтаре, не был живым. Его ребра сквозь алое месиво скалились из груди. Мужчина пялился в потолок застывшим удивленным взглядом. Жива была лишь его тень в неверном пламени свечей... Или она тянула руки навстречу некроманту, плясавшему над ней? Навстречу собственному сердцу, лежащему в деревянной чашке. Мальчишка лет двенадцати смотрел за ним из-за растянутой медвежьей шкуры – постреленок, едва начавший носить гордое звание ученика.
Единственное, что он мог сейчас делать – учиться. И не путаться под ногами.
– Кровью умывается, силой наливается... Живи! – ревел колдун.
Мертвое сердце колыхнулось, сокращая мышцы, и зашипело, прожигая дно миски.
Некромант провел бессчетное количество ночей, составляя заговоры и формулы. Он высчитывал соотношение овечьей крови к размеру пучка полыни, метался, как заяц, убегая от разъяренных жителей деревни... Они знали, куда исчезают их сыновья и дочери, знали, но не могли поймать этого странного, нелюдимого человека из далеких северных земель за руку...
Плавилась и шипела кожа на ладони некроманта, в которой он сжал бьющееся сердце... В плоть хлынула энергия. В него вернулась душа, блуждавшая в лабиринте семи заговоренных дорог.
Некромант вложил сердце в развороченную грудь мужчины. Оно замолкло.
Вместе с ним замолкло и время. Лоб колдуна покрывался холодной испариной. Он ждал секунду. Еще. Еще...
Покойник дернулся, булькнул горлом... и откашлялся, с трудом поводя рукой.
– Где я?..
Некромант так ждал встречи с собственным детищем. Но так и не знал, как его поприветствовать.
Он стоял, раненный в руку, и не мог проронить...
...ни слова.

2019 год н.э. Москва, Северо-восточный административный округ

В метро сыро и холодно, как в пещере – желтые вагоны старого образца продувает насквозь.
Миша на угловом сиденье напустил на себя самый мрачный вид – как есть, задумчивый черноволосый гот. В московском метро вообще полагается всем быть угрюмыми и хмурыми, и ни в коем разе не улыбаться. Фрик там не парень с зелеными дреддами, не девочка в пушистом комбинезоне-единороге, а тот, кто окружающим улыбается.
Когда состав, грохоча, нырнул глубже, с освещенного ВДНХ, в кармане гуля завибрировал мобильник. Номер был скрыт – брови молодого человека пропорционально подозрительности поползли вверх. Дело, небось, важное, если из «Ритуала» звонят. «Международное бюро ритуальных услуг» – это вообще не шубу в трусы заправлять…
– Алло? – гаркнул Миша.
– Здравствуйте, – голос был по-канцелярски прохладный, - это «Бюро».
– Говорите громче, я в метро! – не сдавался гуль. В трубке квакало и хрипело, но сбрасывать было не положено. Устав, чтоб его. Хочешь нормально жить среди своих – подчиняйся.
– Мы просим вас встретить новорожденного. Адрес пришлем в телеграм. Постарайтесь как можно быстрее, в том же квадрате резидент«Бессмертных».
И короткие гудки. Вот уж сеть! Миша закатил глаза, суя телефон в карман. Будь ты хоть татуировщик, хоть слесарь, хоть парикмахерша, хоть кто, но приказы организации выполнять ты обязан.
Волей-неволей вспомнилось, как встретили его самого, Мойше Квятека, в сорок втором, в Треблинке, только по счастливой случайности... А нашел его еще сам Директор...
Немолодой молодой человек сморгнул и полез в телеграм. Пропустив пока новое сообщение от "Ритуала", он набрал мэсседж Сеньке: "Ты дома? Го со мной новенького встречать. Ща посмотрю, кладбище ли"
Встречать новоприставленного гуля – отдельное удовольствие. Разъяснять ему, что к чему и зачем, выслушивать истерику – это полбеды, а если вдруг затребуется лопата?

2019 год н.э. Убогий дом, Московская область

Ей было не страшно возвращаться по пустырю за домами маленького подмосковного городка с работы, хотя многие сторонились этого района Убогого дома.
С работы из Москвы всегда приезжаешь ближе к полуночи. Всегда найдется, чем заняться: разобрать лишнюю пачку документов, отправить важный e-mail в Лос-Анжелес или задержаться на собрании "Бессмертных", которое так давно откладывали. Планируется новая акция…
Не страшно было идти по темноте, потому что умирать когда-то было страшнее.
Потому что страшнее было попрать все устои, отказаться от служения «Ритуалу», трусливо поджавшему хвост, и шагнуть к «Бессмертным» ради будущей свободы гулей.
В беленьком, модном эйр подс в ухе была старая, затертая на все лады, уже не существующая «Агата Кристи»:

- Ляг отдохни и послушай, что я скажу
Я теpпел, но сегодня я ухожу
Я сказал, успокойся и pот закpой
Вот и всё, до свидания, чеpт с тобой..

Кто-то мелькнул с краю взгляда, но она не обратила внимания. Мало ли кто, мало ли, зачем. А еще зачем бояться тому, кто разорвет любого человечишку в пару укусов?..

- А ну стой!

Фигурка перед ней выскочила из мрака. Голосу из-под капюшона старались придать храбрости изо всех сил, но он предательски подламывался.

Она усмехнулась: совсем девчонка. На один зубок, если бы… если бы не зажигалка и газовый баллончик в подрагивающих руках.

- Это не игрушки.
- Стой, гуль!

А вот это уже интереснее. На обращение ей нужно было около тридцати секунд, противнику на щелчок зажигалки – секунда.

- Боль - это боль как её ты не назови
Это стpах там где стpах места нет любви…

Музыка слегка глушила ее. Если бы не «Агата Кристи», она бы услышала шорох травы под ступнями за спиной. Она бы успела обернуться, она бы начала обращаться…
- Не бейте камнями! Учитель говорил, что у гулей кислотная кровь!
В руки и плечи, дергая пальто в разные стороны, вцепилась добрая сотня маленьких пальчиков. Ее повалили на землю, как следует стискивая, сжимая кудрявые волосы в кулачках и долбя головой от землю: для гуля не больно, но теряешь ориентацию в пространстве, слишком рвут и толкают, чтобы нормально обратиться.
Берут числом, а не силой.
Это «Ритуал»! Точно, «Ритуал»! Братья и сестры «Бессмертных» отомстят, поймут, что она исчезла! Отомстят!..
На зубах хрустел песок и кислая кровь, что-то шипело от ее воздействия. Второй наушник выпал на землю:

- Я на тебе, как на войне,
А на войне, как на тебе!..

Она бессильно клацала клыками, обратившись в полу-зверя – пальчики не выпускали, тыкая лицо гуля в землю, острые коленки теснили, детские голоса глушили друг друга.
- К учителю ее! К учителю!.. К учителю!.. Во славу Сатане!..

2019 год н.э. Москва, Центральный административный округ

Съемный зальчик, в котором по расписанию продвигают новую пирамиду, тренируют «истинных лидеров» и проводят мастер-классы для будущих сценаристов.
Безликий. Молочно-серый. С рядами черных офисных стульев, белой маркерной доской и тв-экраном.
Им, последователям великого, но несправедливо убиенного некроманта, больше пристала бы мрачная, гулкая зала, утыканная оплывшими свечами. Зал Костницы в Седлеце. Что угодно, только не это.

Среди публики смешались совершенно разные люди: неприметная женщина с отекшим лицом, густо замазанным пудрой. Рыжая готесса с ногтями-стилетами и резким взглядом. Небритый, пахнущий бензином работяга. Серьезная леди, идеальная до последнего локона…
Они несинхронно зааплодировали, когда между рядами прошли двое. Один замахал руками, подавая знак «да, люби меня, толпа, живее!», второй лишь ответил публике кивком головы.

Из-за оранжевой дспшной трибунки со сцены заговорил, разумеется, тот, кто умел делать это лучше.
- Привет, ребята, - он лучезарно улыбнулся, снова помахав руками, - как погодка, ничего?
Леди закатила глаза. То ли ей непонятно, что несут дипломированные коучи, то ли лыжи не едут.

Мужчина же продолжал:
- Конечно, да, дожди и пакость. Но давайте подумаем… У нас есть возможность радоваться дождю. Солнцу. Закатам и рассветам… - его взгляд приобрел серьезность. - А скоро ведь ее может и не остаться.
Лица становились все более серьезными. Пальцы нервно, испуганно сжимали обивку стульев. Этот мужчина, шут в начале, стал говорить правильные вещи. Чутко и осторожно.
- …гули, эти ужасные трупоеды, есть среди нас. Вы знаете легенду. Много лет назад некромант Руалд оживил первого покойника, явив миру первого гуля. Он создал и обряд, порабощающий это создание, но не успел провести его. Некромант был убит, а его создание, гуль Борислав, выкрал свиток с обрядом. А вслед за ним, за его дыханием, стали воскресать люди… Нет, уже не люди. Гули, подобные ему. Но наш… Я не побоюсь этого слова, брат. Михаил!..
Второй мужчина, который поднимался на сцену, на некоторое время скрылся в тени. Все лучи, весь свет из панорамных окон сошелся не на нем – на говорящем. И вот ему, Михаилу, настало время сделать шаг вперед, скромно и скупо.

Да-да, это я.

Говорящий продолжал:
- Он поможет нам. Он – ученик ученика, ученика, ученика… - мужчина махнул рукой, - того самого, первого некроманта. Он действительно поможет защитить вас от этой мертвой заразы. Он поможет вам вернуть близких, если вы поможете ему. По-настоящему вернуть. Дать им новую жизнь, а не это ее подобие…
Первой не выдержала женщина. Не рыжая готесса, нагловатая на вид, а та, с усталым лицом, с горем, припорошенным косметикой…
- Он обещал вернуть мою дочь!
- И я верну ее, - некромант впервые за вечер подал голос.
- Да, вернет, если вы поможете ему вернуть обряд, порабощающий гулей! Если вы поможете ему истребить это племя!.. – не унимался «ведущий», - мы знаем, где он! Знаем, где первый гуль, где Борислав!..

Он мог бы продолжать долго, но люди не слушали. Они просто плыли на его волнах, внимали не на уровне сложной системы хрящей в ушах, а из сознания в другое. Горели глаза, дрожали напряженные пальцы.
Под властью тяжелого взгляда некроманта.
Под властью харизмы человека, который представлял его волю.
Каждый из них искал своего, но все хотели одного.

Скованные одной цепью, связанные одной целью.